ТОЛЕРАНТНОСТЬ, или терпимость, стремление и способность к
установлению и поддержанию общности с людьми, которые отличаются
в некотором отношении от превалирующего типа или не
придерживаются общепринятых мнений. Толерантность — трудное
и редкое достижение по той простой причине, что фундаментом
сообщества является родовое сознание. Мы объединяемся в одной
общности с теми, кто разделяет наши убеждения, или с теми, кто
разговаривает на том же языке или имеет ту же культуру, что и мы,
или с теми, кто принадлежит к той же этнической группе. В
сущности, общность языка и чувство этнической близости на всем
протяжении человеческой истории выступают в качестве оснований
сообщества. В то же время мы склонны враждебно или со страхом
относиться к "другим" — тем, кто от нас отличается. Различие
может иметь место на любом уровне биологической, культурной или
политической реальности.
Все современные нации в культурном, религиозном и политическом
отношении более плюралистичны, чем традиционные сообщества,
которые сохраняли свое единство за счет фундаментальных традиций
в культуре или религии. Культурный и религиозный плюрализм,
развившийся в западном мире, особенно среди англосаксов, вызвал к
жизни толерантность, необходимую для установления общности в
условиях плюрализма. Толерантность была, с одной стороны,
необходимым побочным продуктом этого плюрализма, а с
другой — условием его дальнейшего развития.
Решающей главой в истории толерантности явился кромвелевский
период английской истории 17 в. В то время среди различных
пуританских сект, входивших в армию Кромвеля, только индепенденты
и левеллеры были заинтересованы в свободе и терпимости. Согласно
их взглядам, ни одно убеждение не может быть настолько
непогрешимым, чтобы ему в жертву можно было принести другие
убеждения, существующие в сообществе. Джон Солтмарш, один из
видных защитников толерантности в эпоху Кромвеля, говорил: "Твои
доводы будут столь же темны для меня, как мои доводы для тебя,
пока Господь не откроет нам глаза".
В целом толерантность была установлена как в Англии, так и в
Америке не столько в качестве идеального принципа, сколько по
необходимости — когда было разрушено монолитное единство
общества. Оказалось, что в обществе будет больше мира, если не
пытаться навязывать ему сверху религиозного единства.
Примечательно, что проблема толерантности впервые возникла в
западной цивилизации именно на религиозном уровне, а религиозная
толерантность положила начало всем другим свободам, которые были
достигнуты в свободном обществе. Иногда полагают, что нет ничего
труднее, чем быть терпимым в отношении людей, придерживающихся
иных религиозных убеждений. Это суждение зиждется на допущении,
что религия в основе своей фанатична, и это отчасти верно в том
смысле, что религия означает всецелую самоотдачу личности. В
идеале вера должна порождать милосердие, а не фанатизм, поскольку она
приводит к сопоставлению фрагментарных и ограниченных ценностей с
абсолютным и божественным. Однако на деле религиозный человек
может легко впасть в соблазн освящения своих ограниченных
ценностей светом того абсолюта, которому он предан, и при этом
еще призвать в союзники Бога. Так что религия иногда может
содействовать углублению и ужесточению фанатизма, каким бы он ни
был — культурным, государственным или этническим.
Эпоха Просвещения 18 в., которую часто наделяют духом
толерантности, породила очень опасный якобинский фанатизм
рационалистического типа. Единственным видным представителем
толерантности в ту эпоху был Вольтер. Ему приписывают изречение:
"Я не согласен с тем, что вы говорите, но пожертвую своей жизнью,
защищая ваше право высказывать собственное мнение", —
афоризм, в котором выражена классическая теория толерантности.
Взгляды Вольтера сложились, когда он наблюдал за событиями в
Англии, где в 17 в. в условиях религиозного плюрализма и
религиозной толерантности был достигнут гражданский мир и
установилась общая атмосфера милосердия.
Фактически любое убеждение — религиозное, политическое
или культурное — может привести к нетерпимости, если не
остается никакого сомнения в непогрешимости идей, в которые мы
верим, и в ложности тех взглядов, которые нами оспариваются.
Политическая свобода предполагает, что мы в достаточной степени
доверяем нашим политическим оппонентам, чтобы позволить им
организоваться, провести выборную кампанию и сформировать новое
правительство. Экономическая свобода предполагает терпимость к
конкурирующим экономическим интересам. Конкуренция способствует
образованию более гармоничного сообщества и стимулирует
инициативу индивидов и социальных групп.
Терпимость в отношении людей, принадлежащих к другой
национальности, предполагает, что мы сознаем существование
скрывающихся под различиями сходств и тождеств; например, сознаем
принадлежность отдельных групп к человечеству в целом.
Толерантность в отношении людей, которые отличаются от нас своими
убеждениями и привычками, требует понимания того, что истина не
может быть простой, что она многолика, и что существуют другие
взгляды, способные пролить свет на ту или иную ее сторону.
Способность постигать разнообразные аспекты истины или осознавать
ограниченность истин, в которые мы сегодня верим, появляется
благодаря рациональному и терпеливому анализу трудностей, с
которыми сталкивается любое познание, а также духу религиозного
смирения, готовому признать условный и исторический характер
самой "абсолютной" из всех истин.
Хотя толерантность, или способность установить и сохранить
общность с людьми, отличающимися от нас в каком-либо отношении,
должна считаться добродетелью, столь же редкой, сколь высока ее
ценность (поскольку человек от природы склонен к общности на
основе родового сознания), она все же имеет два недостатка. Один
из них — склонность к безразличному отношению к ценностям,
питающим убеждения. "Толерантность — это добродетель людей,
которые ни во что не верят", — говорил по этому поводу
Г.К.Честертон.
Другой недостаток — необходимость установления
минимальных моральных стандартов, серьезное нарушение которых не
допускается сообществом; и необходимость защиты сообщества от
заговоров и измены — особенно от измены, во главе которой
стоят фанатичные и тоталитарные политические движения,
стремящиеся к уничтожению свободы и справедливости. Но даже в
этой сфере, где в качестве нормы выступает нетерпимость к
нетерпимости, необходимо сохранять осторожность, чтобы простое
отклонение от традиции не принималось за измену фундаментальным
ценностям свободы и толерантности. Например, в большинстве
современных свободных обществ постоянно ведутся споры о том, в
какой степени предпринимательство должно регулироваться
государством, чтобы не допустить экономических кризисов и
гарантировать минимальный уровень благосостояния и безопасности
людей. Споры эти не имеют и не должны иметь окончательного
решения, поскольку желательно сохранение как ценности свободы,
так и ценности безопасности, пусть в некоторых отношениях эти
вещи несовместимы.
Психологические аспекты. Согласно Декларации принципов
толерантности, принятой Генеральной конференцией ЮНЕСКО (1995),
"толерантность означает уважение, принятие и правильное понимание
богатого многообразия культур нашего мира, наших форм
самовыражения и способов проявлений человеческой
индивидуальности…, это гармония в многообразии, это добродетель,
которая делает возможным достижение мира и способствует замене
культуры войны культурой мира…".
Существуют культурно-исторические и семантические различия в
подходах к толерантности. В частности, в русском языке
толерантность (в некоторых словарях дается как "устаревшее
понятие") представлена как терпимость в негативном контексте, как
противоположность нетерпимости, терпимость к различным точкам
зрения, несовпадающим с позицией субъекта. Характерные
специфические черты терпимости в отечественном культурном
контексте — "милосердие" и "снисхождение" (см.
толковые словари В.Даля и С.Ожегова). В латинских этимологических
словарях (например, в классическом оксфордском словаре
Lewis&Short), а также словарях европейских языков
представлены две точки зрения на толерантность — как на
"терпимость" и как на "поддержку".
"Толерантность" — один из самых популярных терминов в
современной отечественной и зарубежной социально-политической,
культурологической и правоведческой литературе. Существует
множество гуманитарных подходов к определению и исследованию
толерантности, однако при этом ее собственно психологические
трактовки фактически отсутствуют. Психологическая проблематика
толерантности находится на самых ранних этапах исследования.
В психологии, как и в других областях научного знания, следует
различать обыденные и собственно научные определения
толерантности. Однако в современной психологической литературе
провести данное различение крайне затруднительно, достаточно
привести лишь некоторые определения толерантности: "ценность
взаимодействия в условиях противоречия"; "принятие иных,
отличающихся от твоих собственных, интересов и целей";
"дружелюбие, спокойствие, мирная настроенность, антипод
агрессивности, злобности и раздражительности"; "способность
выслушивать, пытаться вынести из полученной информации зерна
разума и уживаться с различными точками зрения, как бы
выслушанное ни противоречило собственным воззрениям"; "стремление
к согласию, бесконфликтность". Все эти определения могут служить
в равной степени как обыденными, так и научными дефинициями
психологического феномена толерантности.
Дифференцированное понимание феномена толерантности, в
состав которого входят:
естественная (натуральная) толерантность — открытость,
любознательность, доверчивость, — свойственная маленькому
ребенку и еще не ассоциирующаяся с качествами его "Я"
(толерантность типа "А");
моральная толерантность — терпение, терпимость,
ассоциируемая с личностью ("внешним Я" человека) (толерантность
типа "Б");
нравственная толерантность — принятие, доверие,
ассоциируемая с сущностью или "внутренним Я" человека
(толерантность типа "В").
Остановимся на этих типах толерантности подробнее.
Толерантность типа "А" — это естественное и
безусловное принятие другого человека, отношение к нему как к
самодостаточному и самоценному существу. Такая толерантность
имеет место в жизни маленького ребенка, у которого процесс
становления личности (процесс персонализации) еще не привел к
расщеплению индивидуального и социального опыта, к формированию
"персоны" или "фасада", к возникновению "двойного стандарта", к
существованию обособленных планов поведения и переживания и
т.д.
Данный тип толерантности, как показывают современные
социобиологические исследования, имеет отчетливые
эволюционно-генетические предпосылки в животном мире. Такая
толерантность достаточно хорошо исследована также в детской психологии и детском психоанализе.
Младенец абсолютно нетерпим к своим нуждам — он не терпит
голода, холода, эмоциональной заброшенности. Он готов требовать
удовлетворения своих базовых потребностей плачем — тем
инструментом, что ему доступен. Если бы ему были доступны другие
средства, он бы ими воспользовался (данный феномен Л. Выготский называл "детским солипсизмом"). В
этом смысле, действительно — родители учат ребенка терпению,
а многие взрослые остаются "младенцами" в желании получить
мгновенное удовлетворение своим нуждам.
Для З.Фрейда детское нетерпение
обусловлено природой либидо, не знающего ничего, кроме самого
себя. Все стадии психосексуального развития по Фрейду связаны не
в последнюю очередь с обретением новых навыков терпения (есть не
когда хочется, а когда научили, не писаться в штанишки, и так
далее). Терпение — это по сути первый рубеж встречи
физиологических потребностей индивида и собственно человеческого
способа их удовлетворения, встреча природного индивида с
культурой в широком смысле слова. Но такое терпение иноприродно и
не имеет отношения к толерантности типа "А", изначально присущей
ребенку.
Именно этот тип толерантности ответственен за парадоксальное
принятие маленькими детьми своих родителей даже в случаях крайне
жестокого обращения, психологического, физического и сексуального
насилия. С одной стороны, наличие у детей толерантности типа "А"
обеспечивает им субъективную, психологическую защищенность от
проявлений жестокости и позволяет сохранить позитивные отношения
с родителями, а с другой стороны, расщепляет и невротизирует их
формирующуюся личность, поскольку не может обеспечить
достаточного уровня самопринятия, принятия собственного опыта,
собственных чувств и переживаний. Данная "асимметричность"
толерантности типа "А" ответственна за дальнейшее развитие
толерантности в целом, осуществляющееся как правило в форме
инволюции (обратного развития) естественной толерантности.
Толерантность типа "Б" характерна для личностного
способа существования, она является производной процесса
персонализации и, в возрастном аспекте, в той или иной степени
присуща большинству взрослых людей. "Толерантная" личность
стремится сдерживаться, используя механизмы психологических защит
(рационализации, проекции и т.д.). Однако за своим "фасадом" она
скрывает собственную нетерпимость — нарастающее напряжение,
невысказанное несогласие, подавленную агрессию. Можно утверждать,
что толерантность типа "Б" по сути дела есть
квази-толерантность — неподлинная, частичная, видимая,
условная, искусственная толерантность: "мы терпим вас потому,
что…"; "обстоятельства так складываются, что мне приходится вас
терпеть, но…"; "в данный момент я не могу быть полностью самим
собой и вынужден играть в терпимость…"; "я не думаю о другом, а
только о себе, поэтому я терпим к другому только для того, чтобы
меня не трогали или для того, чтобы извлечь из ситуации пользу
для себя".
Толерантность типа "Б" — это по сути дела скрытая,
отсроченная внутренняя агрессия (здесь можно в качестве примера
привести родителя, который одобрительно кивает в ответ на
бесчинства детей, но внутренне напряжен и негативен по отношению
к такому поведению). Хотя такая "терпимость" выглядит на первый
взгляд лучше, чем "нетерпимость", и то, и другое являются, тем не
менее, однопорядковыми и одноприродными явлениями. Различия между
ними — лишь количественные, а не качественные, поскольку их
психологическая основа идентична. В этом смысле можно сказать,
что толерантность типа "Б" — это обратная сторона
нетерпимости, различных форм насилия и манипулирования человеком,
игнорирования его субъектных характеристик, всего того, что так
деструктивно действует на отношения между людьми.
Толерантность типа "В" построена на принятии человеком
как окружающих, так и самого себя, на взаимодействии с внешним и
внутренним миром в принимающей, диалогической манере. В
противоположность насилию и манипулированию такое взаимодействие
предполагает как уважение ценностей и смыслов, значимых для
другого, так и осознание и принятие собственного внутреннего
мира, своих собственных ценностей и смыслов, целей и желаний,
переживаний и чувств. Для человека, обладающего толерантностью
типа "В", напряжения и конфликты вовсе не исключены, можно
сказать, он постоянно живет в ситуации напряженного
существования, не боится быть лицом к лицу с этим напряжением,
достойно выдерживать и принимать его как безусловную
экзистенциальную данность. Это подлинная, зрелая, действительно
позитивная толерантность, основанная (в отличие от толерантности
типа "А" и "Б") на гораздо более полном осознании и принятии
человеком реальности.
В своих проявлениях толерантность типа "В" ассоциируется с
триадой К.Роджерса — безусловным принятием, безоценочностью
и конгруэнтностью. Такая толерантность обнаруживается также в
межличностном (точнее, транс-персональном) общении
персонифицированной личности, в структуре которой элиминированы
персональный и теневой компоненты, тогда как проявления сущности
(лика), напротив, предельно выражены.
Толерантность во взаимоотношениях детей и родителей.
Как правило, во взаимоотношениях детей и взрослых происходит
своего рода встреча двух качественно различных типов
толерантности, их столкновение (взрослый толерантен по принципу
"терпения", а ребенок — по принципу "открытости"). В
результате такой "сшибки" развитие изначальной детской
толерантности (если перефразировать Выготского) оказывается не
столько в "зоне ближайшей эволюции", сколько в "зоне ближайшей
инволюции" (см. Л.Выготский)
Именно толерантность типа "Б" составляет основу реальной
практики семейного воспитания: "я знаю истину, но ты ведешь себя
вовсе не в русле этих ценностей, и я даю тебе это понять", этот
же тип толерантности обычно транслируется в культуре (особенно в
СМИ). Скорее всего, так происходит потому, что в современном
обществе и в современной массовой культуре доминируют
нетерпимость и насилие. Поэтому можно утверждать, что хорошо
известный в психологии семейного воспитания конфликт между
представителями разных поколений — это, прежде всего,
конфликт "ценностных систем", каждая из которых проявляется как
толерантность типа "Б" — толерантность-терпимость. Например,
проблемы, возникающие у родителей в общении с
ребенком-подростком, зачастую связаны с неконтролируемыми
вспышками нетерпимости, или, иначе говоря, с внешними
проявлениями тех "гроздьев гнева", которые зреют за "фасадами"
людей, обнаруживающих толерантность-терпимость или толерантность
типа "Б".
Взаимная (подчас совершенно немотивированная) нетерпимость в
детско-родительских отношениях не возникает на пустом месте, она
есть следствие толерантности-терпимости взрослых (их терпения и
снисхождения), практиковавшейся в семейном воспитании ранее, на
более ранних возрастных этапах. Как свидетельствуют
психологические исследования, ранняя психологическая
травматизация ребенка в семье, постоянное подавление его
индивидуальных проявлений неизбежно приводят к развитию
авторитарной интолерантной личности (Т.Адорно, А.Миллер, Э Фромм и др.).
Межпоколенный конфликт — это, прежде всего, конфликт
ценностных систем. Например, многие проблемы в подростковом
возрасте зачастую связаны с нетерпимостью в отношениях подростка
с родителями. Конечно, эта нетерпимость не возникает в одночасье
(она зреет на более ранних возрастных этапах, иногда годами!).
Конфликты в подростковом возрасте интересны тем, что, учитывая
последовательность становления форм толерантности, подростка
можно рассматривать как "экстремного взрослого", "самого
взрослого из взрослых". В жизни подростка все проявления
взрослости (включая толерантность типа "Б") новы и недостаточно
освоены, и в своей непримиримости, нетерпимости, жесткости,
категоричности и т. д. подросток намного превосходит
взрослого.
Подросток живет в "манихейском мире", (см. МАНИХЕЙСТВО), его система ценностей,
основанная на дуализме добра и зла, жестка и бинарна, но именно
ее он пытается наложить на окружающий мир; взрослые же, вместо
того, чтобы усиливать душевно-сущностную сторону жизни подростка,
стремятся его еще более социализировать; в результате чего
получается резонанс, т. е. негативизм подростка
усиливается в атмосфере негативизма родителей. Именно в
подростковом возрасте обнаруживается своего рода "зазор" между
толерантностью типа "А" и толерантностью типа "Б": подросток уже
не способен к тому типу принятия, которое было характерно для
ребенка и еще не способен к тому терпению, которое характерно для
взрослого. Подростковый суицид в значительной степени
обусловливается ограниченными возможностями такой "маргинальной
толерантности" подростка.
Основная проблема взрослого во взаимоотношениях с ребенком (в
том числе и подростком) заключается не в том, чтобы принять
ребенка, а в том, чтобы принять самого себя — самонепринятие
родителей первично и возникает там и тогда, где и когда в
личности возникает расщепление на "фасад" и "тень". Но если я
принимаю "ребенка в себе", тогда я могу отладить взаимодействие
со своими детьми, а если я своих детей репрессирую, то на самом
деле, в психологическом смысле, я репрессирую своего "внутреннего
ребенка", не даю ему проявиться.
Толерантность типа "В" является характерной особенностью ряда
практик общения, обладающих отчетливым психотерапевтическим
эффектом. Во-первых, это, прежде всего, практика подлинно
духовного отношения к человеку. Так, многие положения мировых
религий и, в частности, многие притчи Нового завета, основаны на
толерантности типа "В", совершенно непонятной для здравого
смысла, выходящей за рамки той или иной морали, но каждый раз
преисполненной подлинной мудростью, глубоким психологическим,
психотерапевтическим и жизненным смыслом.
Во-вторых, это практика подлинно нравственного отношения к
человеку, всегда преодолевающая узкий горизонт любой морали,
поддерживающая в любом человеке его свободу, достоинство и
самоценность. Прекрасные примеры такого нравственного и
толерантного отношения к человеку дает классическая,
художественная литература (В.Гюго, Ф.Достоевский, Л.Толстой и
др.).
В-третьих, это практика подлинного психотерапевтического
отношения к человеку, основанная на личностной зрелости и
профессионализме терапевта.
В частности, психопрофилактика и коррекция интолерантности во
внутрисемейных отношениях — это одна из фундаментальных
задач семейной терапии, где можно и нужно культивировать
толерантность типа "В". Работая с проблемной семьей,
психотерапевт является (в идеале) моделью толерантности типа "В".
Сам способ семейно-терапевтического взаимодействия строится по
принципам, ориентированным на такую толерантность терапевта и
принятие им мира клиентов. Очень важно в ходе
семейно-психотерапевтической сессии услышать голоса всех членов
семьи, в том числе детей, стариков, физически и психически
больных людей, и подтвердить, что их бытие самоценно и в этом
смысле имеет позитивное значение для других членов семьи, для
сообщества в целом.
|