Мы испытываем стыд за собственного ребенка, когда с ребенком отождествляется наше «я». Если на людях ребенок вдруг оказывается неуклюжим, он говорит или делает что-либо не так, по нашему мнению, мы покрываемся пятнами и чувствуем себя опозоренными. Наше «эго» страдает, потому что нам кажется, что другие плохо подумают о нас. И тогда мы начинаем рассказывать ребенку, какой он «не такой», говоря ему: «Ты же меня не позорь, веди себя подобающе, не делай этого, не делай того…».

Но ребенок чувствует себя совершенно по-иному. Все, что он делает – для него естественно, согласно его природе. И то, что мы стыдимся ребенка, его просто убивает. Он абсолютно чувствителен к своим родителям, он видит их «от» и «до». И впоследствии, намучившись изнутри, он просто откажется от этого виденья. Мы так и отказывались от виденья другого человека: однажды, настрадавшись, мы притупляли свою чувствительность, закрывали собственные «глаза» и больше не смотрели в эту сторону.

Ребенок, видя, что родители постоянно стесняются его, все время злобно сверкают глазами, давят на него энергией, просто перестает проявлять себя и убирает себя с авансцены. И теперь нам обещано одиночество на всю жизнь, потому что мы никогда не найдем коммуникации во взаимоотношениях со своим ребенком. Он закроется от нас, он нам этого не простит. Он не сможет простить, потому что видел, как каждый раз, когда мы представали перед другими людьми, то фактически, отказывались от него - мы сжимались и стеснялись своего собственного ребенка.

Дело не в ребенке, а в нашем «я», которое должно быть удовлетворено через ребенка. Мы выставляем детей напоказ, наряжаем их, даём престижное образование в надежде, что другие увидят и поймут, какие мы хорошие родители. И, если что-то не так, то мы немедленно «линяем» лицом. Это проявление «я»- болезнь нашей души, когда нам нужно всему миру доказать свою состоятельность, используя своих детей.